XXXI. МАТЕРИАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО ВСЕЛЕННОЙ

Если закон всемирного тяготения увязал астрономию с механикой, заложив основы небесной механики, то спектральный анализ дал возможность связать астрономию с физикой и химией: возникла большая отрасль астрономии — астрофизика, которая слила физику и химию небесных тел с физикой и химией Земли. Оказалось, что хотя Солнце, звезды, туманности, кометы и прочие небесные тела имеют различный химический состав, в них имеются только одни и те же химические элементы, которые известны и на Земле, иначе говоря, природа их едина. Ныне путем спектрального анализа твердо установлено, например, присутствие на Солнце более шестидесяти химических элементов, в том числе кислорода, водорода, азота, углерода, лития, бора, бария, магния, алюминия, кремния, фосфора, серы, калия, кальция, титана, хрома, марганца, железа, кобальта, никеля, меди, цинка, олова, платины, серебра, золота, тория и др.

Железный метеорит, упавший на Дальнем Востоке (в Богуславке) 18 октября 1916 г. При падении этот «небесный камень» распался на две части. Общий его вес составляет 257 килограммов.

Доказано, что метеориты представляют собой остатки распавшихся небесных тел, так что, держа такие камни, мы ощущаем нашими собственными руками то, что есть в небесных телах. Метеориты состоят из тех же веществ, что наша Земля; и в них не обнаруживается неизвестных нам химических элементов. Главную массу метеоритов в большинстве случаев составляют железо и никель, т. е. те элементы, из которых, повидимому, преимущественно состоит ядро земного шара. Таким образом, лабораторным анализом химического состава «небесных камней» подтверждается тот вывод, который добыт астрономами при помощи спектрального анализа, а именно: мировое вещество едино, т. е. состоит из одних и тех же элементов.

Если бы даже удалось установить наличие вне Земли каких-нибудь химических элементов, не имеющихся на Земле, то и это не говорило бы против единства материи, а лишь расширило бы наши знания о многообразии материи. Так, если одно время исключительно «солнечным веществом» считался гелий, так как впервые он был обнаружен в 1868 г. в спектре Солнца, то через 27 лет гелий был найден на Земле.

Однако некоторые астрофизики еще совсем недавно приписывали наличие неизвестных линий в спектрах туманностей, полярных сияний, солнечной короны и т. д. новым, неизвестным на Земле, химическим элементам. Теперь установлено, что и эти неизвестные ранее линии принадлежат не новым элементам, их дают старые элементы, находящиеся в особом физическом состоянии.

Например, уже давно в спектрах галактических туманностей было обнаружено несколько ярких линий неизвестного происхождения. На этом основании физики и астрономы считали, что в туманностях имеется, по крайней мере, один химический элемент «небулий» (от латинского слова «небула»—туман), который на Земле отсутствует. Но в 1927 году было установлено, что небулий — старый знакомый, а не новый элемент. Упомянутая группа спектральных линий на самом деле производится хорошо известными нам газами, кислородом и азотом, только находящимися в исключительных условиях. Под «маской» небулия скрывались газы, составляющие наш воздух, но атомы которых ионизированы, т. е. как бы «ощипаны», иначе говоря, лишены некоторых своих электронов и находятся в особом (так называемом «метастабильном») состоянии, которое возможно только при крайних степенях разрежения светящегося газа.

Некоторые линии спектра солнечной короны также приписывались гипотетическому «коронию». Но, как теперь известно, эти линии принадлежат частично 13-кратно ионизированному железу, частично же кальцию и никелю, тоже сильно ионизированным. Следовательно, знакомые нам вещества производят и эти загадочные линии.

Из того, что на Солнце обнаружены далеко не все 92 химических элемента, известные на Земле, отнюдь не следует, что тех или иных элементов действительно нет на Солнце. Спектральные линии вызываются лишь теми элементами, которые находятся в наружных оболочках (атмосфере) Солнца, т. е. они ничего не говорят о химическом составе недр этого светила. Значит, весьма возможно, что не обнаруженные на Солнце элементы (в особенности тяжелые металлы) сосредоточены в более глубоких его слоях. К тому же отождествление линий в спектре Солнца (их около 20 тысяч) еще не завершено.

Следует ли на основании сказанного считать, что Солнце, звезды, туманности состоят только из тех 92 элементов (типов атомов), которые найдены на Земле? Для этого пока нет достаточных оснований, так как свет, получаемый нами от Солнца и звезд, исходит от самых внешних их слоев. Стало быть, этот свет ничего не может сказать о химическом составе глубочайших недр этих светил. Мы почти ничего не знаем и о типах атомов, находящихся в глубинах самой Земли. К тому же, если считать, что Земля образовалась когда-то из вещества, отделившегося от поверхностных слоев Солнца, в формировании нашей планеты могли принимать участие только те химические элементы, которые встречаются именно в наружных частях Солнца.

Развитие науки все более и более убеждает нас не только в единстве мировой материи, но и в том, что единая, всеобщая материальная связь существует между тем, что «на Земле», и тем, что «вне Земли». Например, по всем направлениям из мирового пространства непрерывно падает на земную поверхность «дождь» космических лучей, природа которых не совсем еще выяснена. Кроме того-, Земля «растет», увеличивается в массе за счет «небесного» космического вещества: в течение каждого года наша планета получает из небесного пространства от так называемых «падающих звезд» и метеоритов несколько сотен и может быть тысяч тонн вещества. Как известно, солнечная энергия есть источник всех видов энергии, которой мы пользуемся на Земле, ей обязана своим существованием всякая жизнь на нашей планете.

«Вся энергия, в настоящее время действующая на земле, есть превращенная солнечная теплота», — отметил Энгельс¹.

В любой местности свободно подвешенная магнитная стрелка приблизительно принимает направление: север — юг (на этом основании применение компаса). Но время от времени наблюдаются так называемые «магнитные бури»: магнитная стрелка начинает метаться из стороны в сторону, отклоняясь от нормального положения. Замечаются и другие явления: в полярных странах (в там числе и в наших северных областях) на небе полыхают полярные сияния (в народе говорят, что на небе «сполохи играют»), нарушается радиосвязь на коротких волнах. Наступление всех этих явлений часто совпадает с появлением на Солнце большого количества пятен или особенно больших пятен, т. е. с возникновением на Солнце гигантских, вихрей наэлектризованной материи. Происходит это, невидимому, по следующим причинам.

От Солнца беспрерывно отделяются потоки мельчайших наэлектризованных частиц. Солнечные пятна, являющиеся вихрями, в которых быстро кружатся электроны, выбрасывают гораздо более мощные потоки наэлектризованных частиц, чем остальная поверхность Солнца. Эти частицы пронизывают быстрее всяких снарядов пространство от Солнца до Земли. Но и вообще верхние слои солнечной атмосферы выбрасывают постоянно целые потоки частиц, образуя так называемое «корпускулярное излучение» Солнца, идущее от него к планетам. Когда электрически заряженные частицы попадают в верхние слои земной атмосферы, они вызывают свечение разреженных газов, составляющих эти слои нашей атмосферы: эти явления мы и называем полярными сияниями.

Таким образом, мы здесь имеем факт, когда от одного космического тела к другому, через пространство почти в 150 миллионов километров, переносится материя в тончайших ее разделениях. А раз попав в нашу земную атмосферу, солнечная материя начинает участвовать в работе земной природы: солнечная частичка делается земной! Значит, Солнце, а следовательно, звезды вообще беспрерывно рассеивают в пространство некоторую часть своей материи. Поэтому и не может быть речи о совершенно пустом, лишенном вещества пространстве: все межпланетное и межзвездное пространство пронизано не только фотонами, но и мощными потоками корпускулярного излучения.

Потоки наэлектризованных частиц, летящих от Солнца к Земле. Проникая в земную атмосферу, эти частицы, вырвавшиеся в особенно большом количестве из солнечных пятен, вызывают изменение магнетизма Земли, вспыхивание полярных сияний и некоторые другие явления.

Согласно новым физическим воззрениям лучистая энергия обладает рядом свойств весомой материи: тяжестью, инерцией и т. д., так что всякое излучение телом его тепла и света сопровождается потерей массы, уменьшением веса. По вычислениям, Солнце теряет каждую секунду около 4 миллионов тонн массы. Стало быть, вместе с испусканием света и тепла Солнцем и прочими звездами медленно рассеивается в мировое пространство, уменьшается их масса. Эта «потеря массы» не означает исчезновения материи (материя не может уничтожиться, как не может возникнуть «из ничего»), а есть лишь переход движущейся материи из одной формы в другую.

Но в таком случае приходится отбросить прежнее представление, что космические тела взаимодействуют лишь своим притяжением, не обмениваясь никакой весомой материей. Между небесными телами, несмотря на отделяющие их колоссальные расстояния, существует своего рода «мост», так как обмен их лучистой энергией («излучением») означает в сущности обмен движущейся материей. Стало быть, свет — не бестелесный посланник небесных светил, а долетевшая до нас часть этих далеких мировых тел.

Как известно, имеются звезды, которые гораздо более горячи, чем Солнце. Они теряют и более значительную часть массы, как вследствие испускания лучистой энергии, так и в результате выбрасывания потоков частиц. Наиболее горячими являются звезды, преимущественно отнесенные (по имени открывших их ученых) к типу Вольфа-Райе: их температура колеблется в пределах 40—100 тыс. градусов.

Светлые полосы водорода, ионизированного гелия и других газов в спектрах этих звезд указывают на непрерывное выбрасывание атомов с поверхностей этих солнц. Все эти атомы уносятся в пространстве лучевым давлением, так как всякий луч, попадающий на всякую крупинку вещества, производит на нее давление. Это явление впервые было обнаружено изумившими весь ученый мир опытами великого русского физика П. Н. Лебедева.

Благодаря высокой температуре указанных звезд их лучевое давление настолько значительно, что скорость выбрасывания атомов доходит до 2 тыс. в секунду. В результате эти звезды беспрерывно истекают газом и, следовательно, как бы саморазрушаются: за год они выделяют массу, равную одной стотысячной (если не большей) доле массы Солнца. В связи с этим вокруг очень горячих звезд образуются своего рода «сатурновые кольца» из газов, которые, однако, быстро рассеиваются. Таким образом, все звезды, и в первую очередь наиболее горячие, выбрасывают, рассеивают как бы облака мельчайших частиц веществ, так что во многих местах нашей Галактики образуются значительные массы газа.

Светлая туманность округлой формы в созвездии Лисички.Такие туманности называют «планетарными», причем в центре их всегда видна весьма горячая звезда, окруженная туманной материей. Это — газы, выброшенные центральными звездами в то время, когда они ярко вспыхивали в виде «новых» звезд.

Особенно большие массы газа выбрасываются при вспышке так называемых «новых» звезд, которых в нашей Галактике существует около миллиона. Время от времени— в среднем один раз в несколько тысячелетий—эти звезды чрезвычайно ярко вспыхивают, т. е. вдруг освобождают огромное количество энергии. Причина этого пока еще неизвестна; по теории советского ученого А. И. Лебединского, вспышки — следствие взрыва в недрах этих звезд, обусловленного внутриатомными реакциями, ядерными процессами. Но бесспорно, что эти звезды время от времени значительно «раздуваются», а затем «съеживаются», принимая прежние размеры, причем в результате этой катастрофы от звезд отрывается часть их газовых оболочек, т. е. вокруг них образуются разреженные облака. Советский астроном Б. А. Воронцов-Вельяминов показал, что так именно произошли газовые галактические туманности разных форм.

При помощи спектроскопа доказано, что между некоторыми из галактических звезд расположены невидимые холодные и очень разреженные облака кальция и некоторых других элементов. Этот «космический газ» получил название «галактического субстрата», т. е. газовой среды, рассеянной среди звезд нашей Галактики. Повидимому, эта межзвездная «среда» образовалась из атомов кальция и других элементов, выброшенных из атмосфер очень горячих звезд.

В нашей Галактике светит только- та часть материи, которая сосредоточена в звездах. По всей вероятности, звезды возникают в результате сгущения (под действием силы тяготения) какой-то «первоначальной» разреженной материи. Но, как видно из сказанного, звездная материя растрачивается, рассеивается в пространстве, переходит в окружающую газовую среду, так что масса звезд не остается постоянной. Конечно, это относится и к нашему Солнцу: в далеком прошлом оно было гораздо массивнее и ярче, чем теперь. В самое последнее время академик В. Г. Фесенков высказал ряд соображений, приводящих к заключению, что в течение первых сотен миллионов лет своего существования Солнце довольно быстро растрачивало свою массу (а вместе с нею и скорость своего вращения, которая вначале была весьма значительна). Солнце оказалось окутанным газовой туманностью, которая не сохранилась: незначительная часть ее пошла на формирование планет, а все остальное образовало межпланетную среду, в дальнейшем бесследно рассеявшуюся в пространстве. Академик Фесенков считает, что всестороннее изучение физического состояния звезд открывает путь для окончательного разрешения вопроса о происхождении планет.

Не только Солнце и звезды, но и планеты рассеивают в мировое пространство частицы своих атмосфер. В то время как большие планеты солнечной системы обладают воздушными оболочками, Меркурий, Луна и астероиды совсем лишены атмосфер, хотя и могли выделить из своих тел газовые оболочки.

Доказано, что планеты постепенно лишаются своей атмосферы, и этот процесс происходит тем быстрее, чем меньше тяготение на их поверхности, т. е., вообще говоря, чем меньше их масса. При этом легчайшие газы теряются быстрее всего и рассеиваются в межпланетном пространстве. В настоящее время известны для каждой планеты скорость улетучивания частиц ее атмосферы. Для Земли эта критическая скорость составляет около 12 км в секунду. Как только та или иная молекула газа из числа находящихся на границе атмосферы достигает этой скорости, она преодолевает силу притяжения и становится свободной, покидая земную атмосферу.

Эти простые соображения дают возможность определить, по крайней мере теоретически, какие газы не могут удержаться в атмосфере того или иного мирового тела. Чем легче молекулы какого-нибудь газа, тем больше, при прочих равных условиях, скорость его молекул, а следовательно, тем легче он может «ускользать» от влияния притяжения какого-нибудь космического тела и, следовательно, улетучиться в окружающее пространство. На скорость движения молекул влияет также и температура.

Равновесие каждого из газов, таким образом, может быть установлено только при условии, что количество рассеивающихся молекул становится равным количеству одновременно вновь образующихся молекул. Газы же, которые вновь не образуются, постепенно улетают в космическое пространство, и тем быстрее, чем слабее тяготение. Следовательно, Меркурий, Луна и астероиды совсем лишены атмосфер, потому что тяготение на их поверхности не в состоянии удержать ни один из газов. Например, с Луны частицы газов улетели, сравнительно, очень свободно, так как сила тяжести на поверхности этого тела в шесть раз меньше силы тяжести на поверхности Земли². Что же касается Марса, который массивнее не только Луны, но и Меркурия, то эта планета может удерживать атмосферу из кислорода, азота, водяного пара и более тяжелых газов. И действительно, существование на Марсе атмосферы (правда, значительно более разреженной, чем на Земле) не вызывает никаких сомнений.

Благодаря спектральному анализу мы имеем возможность изучать поведение вещества при чрезвычайно высоких температурах, доходящих до 100 тыс. градусов (такова температура поверхности наиболее горячих звезд). При таких температурах атомы не могут быть устойчивыми, они теряют свои электроны, а вместе с ними и свои химические свойства. В недрах же звезд, где температура достигает многих миллионов градусов, должны совершенно отсутствовать известные нам на Земле сложные сочетания электронов и ядер, образующие химические атомы и молекулы с их разнообразными свойствами. Построить внутри звезды целый атом так же трудно, как построить карточный домик в обстановке урагана.

Как известно, температура, указывающая степень нагретости тела, служит мерой быстроты движения молекул тела. Например, при комнатной температуре молекулы воздуха носятся со средней скоростью около полкилометра в секунду; при температурах до 20—30 миллионов градусов, скорость превосходила бы 100—150 км в секунду. Но для астронома и физика такие скорости — самая обыкновенная вещь: ведь такие скорости имеют звезды и метеоритные частицы, а скорости частиц, вылетающих из распадающихся атомов, обыкновенно в сотни раз больше. Значит, нет ничего особенного в том, что температура глубоких недр звезд достигает многих миллионов градусов. При таких температурах атомы подвергаются сильнейшей ионизации, т. е. они теряют все свои электроны, совершенно «ободраны», «ощипаны»; вместо атомов в недрах звезд существуют только отдельные ядра, и отдельные электроны.

В звездах, т. е. небесных телах, аналогичных нашему Солнцу, газообразное вещество достигает наивысшей концентрации. При этом плотность звезд чрезвычайно разнообразна, так как звезды имеют очень различные размеры при более или менее одинаковых массах. У некоторых звезд, например, у сверхгигантской звезды VV Цефея, плотность в сотни тысяч раз меньше плотности комнатного воздуха. Но наряду с такими разреженными звездами существуют карликовые звезды, вещество которых находится в сверхплотном состоянии, как, например, белый карлик Кейпера, плотность которого в 36 миллионов раз больше плотности воды. Спичечная коробка с этим веществом весила бы около тысячи тонн! Объясняется" это тем, что вещество таких звезд состоит почти исключительно из одних атомных ядер, лишенных электронов. Поэтому атомы занимают гораздо меньшее пространство; их можно сближать несравненно больше, чем атомы, границами которых являются орбиты наиболее внешних электронов.

Космическое вещество, которое не входит в состав звезд, находится в состоянии пыли или газа, который обычно принимает вид своеобразных «облаков». Эти космические образования называются газовыми или диффузными туманностями; их вещество в миллионы раз менее плотно, чем плотность, которой удалось достигнуть в наших лабораториях. А ведь лабораторным путем уже достигнута плотность, равная плотности земной атмосферы на высоте 600 км.

Мы видим, что при полном единстве земной и космической физики и химии, физика и химия небесных тел не во всем тождественна с земной физикой и химией, так как мир не только един, но и многообразен: он представляет собой (как этому учит диалектический материализм) единство в многообразии. Солнце, звезды, туманности и прочие небесные тела являются как бы грандиозными лабораториями; если мы и не можем управлять процессами в таких лабораториях, то компенсируем себя огромным разнообразием светил. Поэтому-то астрономия дает богатейший материал для открытия новых физических закономерностей, позволяющих объяснить многие земные явления.

Неудивительно, что астрономия играет очень большую роль в развитии физики и химии. Напомним, что гелий был открыт сперва на Солнце и лишь долгое время спустя — на Земле. Материя в сверхплотном состоянии на Земле еще не получена, но мы знаем о ее существовании благодаря изучению строения некоторых звезд. С другой стороны, и многие успехи астрономии были бы невозможны без достижений современной физики, так как многое из того, что открываем в земных лабораториях, весьма помогает объяснению космических явлений. Таким образом, получается очень важная «взаимопомощь» между земной и космической физикой: конечная цель астрофизики—слить космическую физику с земной так, чтобы получилась всеобъемлющая наука.

Особенно яркий пример взаимосвязи земной и космической физики, их единства, мы имеем в тех новейших исследованиях, которые дали ответ на старый вопрос: откуда берется солнечная и вообще звездная энергия?

Можно считать доказанным, что Солнце не охладилось заметно даже за миллиард лет, несмотря на то, что оно непрерывно излучает по всем направлениям колоссальные потоки тепла. Это показывает, что расход солнечной энергии все время возмещается из какого-то очень значительного источника. Но все известные нам на Земле источники энергии — горение, сжатие газовой массы, радиоактивность и другие — были бы недостаточными для поддержания солнечного излучения в течение миллиардов лет. До самого последнего времени проблема происхождения энергии Солнца и других звезд являлась одной из основных загадок мироздания. Но теперь положение резко изменилось: под влиянием успехов теоретической и экспериментальной физики эта великая научная проблема в основном разрешена, и тем дано еще одно замечательное подтверждение материального единства вселенной.

Главнейшим источником звездной энергии является внутриатомная энергия. Эта энергия выделяется при внутриатомных превращениях, ядерных реакциях, ВхЫзывающих синтез химических элементов, например, преобразование атомов легчайшего элемента — водорода в атомы более тяжелого—гелия. Теперь выяснено: каким образом и при каких условиях может произойти превращение водорода в гелий, т. е. образование ядра гелия из протонов, ибо одновременное столкновение четырех протонов и одновременное соединение их в ядро гелия абсолютно невозможно. Если этот процесс грубо сравнить с горением, то можно будет сказать, что в недрах Солнца и прочих звезд находится как бы гигантская «печь», в которой водород служит «топливом» и как бы «сгорает», т. е. количество его уменьшается, и вместо него образуется гелий, представляющий собой как бы «пепел». В результате этого процесса, возможного лишь при чрезвычайно- высоких температурах, освобождается внутриядерная энергия, которая и служит основным источником света и тепла нашего дневного светила и других звезд. Решение этой проблемы — блестящее доказательство единства земной и космической ядерной физики, изучающей внутриатомные явления.

Стремясь объединить земную и космическую физику, мы все же не должны забывать о многообразии различных частей вселенной и поэтому с некоторой осторожностью переносить на всю вселенную закономерности, открытые в наших лабораторных условиях. На примере законов падения тел, изучаемых на Земле, мы убедились в возможности успешного переноса земных закономерностей на всю вселенную, и поэтому закон тяготения мы считаем универсальным космическим законом. Всеобъемлющими же законами мы признаем химические законы, выраженные в таблице Менделеева, ибо, сравнивая спектры небесных тел с лабораторными спектрами химических элементов, мы убеждаемся в том, что эти законы можно распространить на всю вселенную. А вот попытки перенести на всю вселенную так называемое второе начало термодинамики (механической теории теплоты), говорящей о «необратимости» физических процессов, о неспособности тепловой энергии к дальнейшим превращениям, привели к антинаучному представлению о конце вселенной («тепловой смерти» всего мира), которое резко противоречит первому началу термодинамики (закону сохранения и превращения энергии, впервые открытого М. В. Ломоносовым).

Это, конечно, показывает, что нельзя переносить на всю вселенную все без исключения земные законы физики. Пови-димому, не все известные нам физические взаимозависимости, которые мы считаем законами природы, есть действительно законы в универсальном смысле слова.

В связи с этим Энгельс подчеркивает, что вся наша официальная физика, химия и биология исключительно геоцентричны, т. е. рассчитаны только для Земли. Он говорит: «Геоцентрическая точка зрения в астрономии ограниченна и по справедливости отвергается. Но по мере того- как мы идем в исследовании дальше, она все более и более вступает в свои права... Для нас возможна только геоцентрическая физика, химия, биология, метеорология и т. д., и эти науки ничего не теряют от утверждения, что они имеют силу только для земли и поэтому лишь относительны. Если мы всерьез потребуем лишенной центра науки, то мы этим остановим движение всякой науки»³.

Энгельс приводит такой пример: что вода при температуре от 0 до 100°Ц жидкая — это вечный закон природы, но, чтобы он мог иметь силу, должны быть налицо: 1) вода, 2) данная температура и 3) нормальное давление. На Луне и Солнце этих условий нет: на Луне нет воды, на Солнце имеются только составляющие ее элементы, и поэтому для этих небесных тел указанный закон не существует.

Вообще положение о закономерности природы выражает лишь ту простую мысль, что одинаковые причины при одних и тех же условиях порождают одинаковые следствия. А это положение не может быть опровергнуто, так как нарушить его — значит упразднить не только всякую науку, но и всю технику и весь наш повседневный опыт.

Вот почему Энгельс подчеркивает, что вечные законы природы превращаются все более и более в исторические законы. Показав, как происходит это превращение, Энгельс приходит к заключению: «Итак, если мы желаем говорить о всеобщих законах природы, применимых одинаково ко всем телам, начиная с туманности и кончая человеком, то у нас остается только тяжесть и, пожалуй, наиболее общая формулировка теории превращения энергии, vulgo или (как обычно выражаются) механическая теория теплоты. Но сама эта теория превращается, если последовательно применить ее ко всем явлениям природы, в историческое изображение изменений, происходящих одно за другим в какой-нибудь мировой системе от ее возникновения до гибели, т. е. превращается в историю, на каждой ступени которой господствуют другие законы, т. е. другие формы проявления одного и того же универсального движения, — и, таким образом, абсолютно всеобщим значением обладает одно лишь движение»⁴.

Следовательно, законы природы историчны в том смысле, что они действуют не всегда и всюду, а лишь при наличии определенных условий. Но это, конечно, не значит, что законы природы представляют собой нечто совершенно произвольное, что они могут быть в некоторых случаях отменены. Поэтому Маркс подчеркивал: «Законы природы вообще не могут быть уничтожены. Измениться, в зависимости от различных исторических условий, может лишь форма, в которой эти законы проявляются»⁵.

В связи с представлением об историчности всего существующего необходимо учесть еще следующее очень важное замечание Энгельса: «Крайней границей нашего естествознания является до сих пор наша вселенная, и, для того чтобы познавать природу, мы не нуждаемся в тех бесконечно многих вселенных, которые находятся за пределами нашей вселенной. Более того, только одно солнце из миллионов солнц и его система образуют существенную основу нашего астрономического исследования. Для земной механики, физики и химии нам приходится более или менее, а для органической науки всецело, ограничиваться нашей маленькой землей. И тем не менее это не наносит существенного ущерба практически бесконечному многообразию явлений и познанию природы, точно так же как не вредит истории аналогичное, но еще большее ограничение ее сравнительно коротким периодом времени и небольшою частью земли»⁶.

Во вселенной мы встречаемся с необычайными, едва доступными нашим представлениям масштабами пространства и времени, совершенно несравнимыми с привычными нам земными масштабами и поэтому там господствуют некоторые новые, неизвестные на Земле закономерности. Как теперь обнаружилось, нечто подобное происходит и при переходе во внутриатомный мир: там мы встречаемся с такими малыми размерами, что некоторые привычные нам закономерности уже перестают действовать. Во вселенной парит именно большое разнообразие: мир — единство в многообразии, или многообразие в единстве!

Но самое главное — это то, что единство вселенной заключается в ее материальности, «...философский материализм Маркса, — говорит И. В. Сталин, — исходит из того, что мир по природе своей материален, что многообразные явления в мире представляют различные виды движущейся материи, что взаимная связь и взаимная обусловленность явлений, устанавливаемые диалектическим методом, представляют закономерности развития движущейся материи, что мир развивается по законам движения материи и не нуждается ни в каком «мировом духе»⁷.

Совершенно очевидно, что вследствие материального единства вселенной существуют такие закономерности, содержание (основная «суть») которых остается неизменным при всех масштабах. Таким законом является, например, закон сохранения и превращения материи и энергии, который говорит, что материя и энергия не могут возникнуть из ничего и не могут исчезать бесследно, а только меняют свои формы, виды, переходят из одного состояния в другое. Материя и движение — это неразрывное единство, т. е. нет материи без движения, как нет движения без материи. Хотя форма этого закона (например, его математическая формулировка) менялась под влиянием развития физики, но его материалистическая суть, т. е. несотворимость, неразрушимость и превращаемость движения и материи полностью осталась. А этот закон необходимо ведет к представлению о вечности вселенной: из него следует, что мир в целом бесконечен во времени, т. е. он не имел начала и не будет иметь конца, он никем и никогда не был создан.