На русском Севере в августе поспевает черница
и голубель, они по хлебу поспевают
Коли грибовно, так и хлебовно.
Поспевает черемуха.
В августе дуб желудями богат—к урожаю.
Если листья на деревьях в августе
желтеют снизу —
ранний сев будет хорош.
В августе грачи устраивают пробные облеты,
собираются стайками.

Смотри осень по Макриде: Макрида мокра — и осень мокра
Вёдро на Макриду — осень сухая.
Макрида сряжает осень, а Анна (7 августа) зиму.
Коли на Макриду мокро, то страда ненастная.
Дождь с утра — не жди добра: будет осень вся мокра.
На Мокрицы если дождь— сев озимых хлебов будет хорош.
Если в этот день будет дождь, то не будет орехов.
На поле Макриды, а ты свое смекай.
Оводы кусают последний день.
Полетел пух с осины — иди за подосиновиками.

В связи с последним верованием установился обычай в день Ильи не пускать в дом собак и кошек, чтоб не навести на избу грозу и молнию.

В прошлом веке один смоленский мужик так рассказывал про Илью-пророка: «Илья развозит по небу воду для всех святых и, если расплескает малость, так на земле дождь идет». Когда же этого мужика спросили, отчего не бывает грозы с дождями зимой, он, не задумываясь, ответил: «А зимою святые без воды сидят».

О грозе в народе говорят: Илья Муромец по небу на шести жеребцах ездит.

Илья грозы держит и наводит.

Илья-пророк — громобой.

Гром происходит от стука по небесной мостовой колесницы Ильи-пророка, который гоняет нечистого духа или змия. Молния — это стрелы, ими Илья поражает злую силу. Крестьяне собирают так называемые «громовые стрелы», которые не попали в черта и остались в земле. Очень полезным считается умывание с «громовой стрелы».

В Нижегородской губернии, когда гремит гром, говорят; «Илья великий гудит!»

«В одной скопческой песне поется:

Илья словом дождь держит и низводит.

На Илью обыкновенно бывают «воробьиные ночи» — когда в течение целой ночи раздаются оглушительные раскаты грома, молния почти беспрерывно ярко озаряет все небо, испуганные птицы постоянно мечутся, вспархивают, натыкаются на разные предметы и падают. В такую ночь ревет скот, страшно становится и не спится человеку.

Илья-пророк — косьбе срок.
До Ильина дня сено сметать, пуд меду в него накласть.
До Ильина дня в сене пуд меду,
после Ильина дня — пуд навозу.
Сенокос надобно кончать до Ильина дня:
после Ильи на вилах сено сушить.

С Ильина дня защипывают (собирают) горох.
Девица в красе — что горох на полосе:
кто идет, тот щипнет.

Илья жниво зачинает, лето кончает.
Ильин день зажинает.
Петр с колоском, Илья с колобком.
Пророк Илья куда ни махнет, всюду жито растет
Когда на Ильин день бывает гроза, то говорят,
что Илья Пророк поехал копенки считать.
Илья в поле считает.
Коли к Ильину дню рожь убрана,
то новый посев оканчивается до Флора и Лавра;
а коли рожь поспевает позже, то и сей позже,
до Семена дня (14 сентября)
Первый сноп — первый осенний праздник.
Новая новинка на Ильин день — сеют на Ильинской поляне.
Новая новина на Ильин день —
спят на Ильинской (первой) соломе.
Ильинская соломка — деревенская перинка.
К Ильину дню хоть кнутом прохлысни, да заборони (пар).
До Ильи хоть одним зубом подери (пашню под озимые).
До Ильи хоть хлыстом захлещи.
В Ильин день если с утра облачно,
то сев должен быть ранний,
и можно ожидать обильного урожая;
если облачно в полдень—средний сев,
а если вечером — сев поздний и урожай плохой.

На Ильин день скота не выгоняют в поле,
боясь грозы и гадов,
коим в этот день дана воля.
С Ильи-пророка открываются волчьи выходы (норы);
первый выезд на волков.
На Ильин день зверь и гад бродит по воле.

С Ильина дня начинаются утренники.
Муха до Ильина дня кусается, а после — запасается.
После Ильина дня комары перестают кусаться.
В день Ильи капусту накрывают горшком, чтобы была бела.
После Ильина дня не советуют есть земляники,
иначе будешь дремать.
На Ильин день перегоняют пчел, подчищают ульи,
подрезывают первые соты.
Богат, как Ильинский сот.
Ильинский рой не в корысть поздний
(т. е. не успеет запастись пищей).
До Ильи грачи по одиночке, а после Ильи большими стаями.

В Вятской губернии пророка Илью умилостивляют дарами: приносят в этот день в церковь «под свято» ногу барана, пчелиного меду, пива, колосьев свежей ржи и зеленого гороху.

Илья младше Миколы, поэтому «бык Миколе, а баран Илье».

До Ильи мужик купается, я с Ильи с рекой прощается.
С Ильина дни вода студена станет, купаться нельзя.
В Чердынском районе Пермской области говорили,
что если купаться после Ильина дня,
то можно утонуть или заболеть.
С Ильина дня на деревьях лист желтеет,
а в реках и озерах вода остывает оттого,
что в этот день будто через реку олень переплыл
и воду остудил (Новгородская губ.).
Олень в воду ляпу обмакнул — вода в реках
делается холодной.
С Ильина дня воды стынут,
Илья-пророк ездит на конях по небу,
и от быстрого бега одна из лошадей теряет подкову,
которая падает в воду, и вода сразу холодеет {Ярославская губ.).

Мне было лет восемь или девять. Я помню, это было в Ильин день,—рассказывала женщина из Нерчинска собирателю быличек.— Мужики наши кумакинские мылись в бане. У нас же в деревне бани все на берегу, за огородами. Мужики напарятся и выскакивают — прямо в Нерчу ныряют.

Мы, ребятишки, на берегу были. И вот тетка Мишиха из своей бани вышла, к нам подошла. Посмотрела, посмотрела и говорит:
— Это что же такое они вытворяют! Разве в Ильин день купаются? Сегодня Илья-пророк в воду <...> —только черти сегодня купаются.

Сказала так и ушла.

И вот мы смотрим: на той стороне Нерчи, за Тарским Камнем, появился из воды кто-то — косматый, черный — и давай из воды выскакивать. Унырнет — снова вынырнет, унырнет— снова выскочит. Сам волосатый, волосья длинны, черны и по самую з... Руками хлопает по воде и выскакивает.

А там же, за Нерчой, скалы одни. Кто же там мог быть?! Человек никак не мог».

Громовый день. Коли гроза — сена будет за глаза.
На Марию Магдалину в поле не работают — гроза убьет.
На Марию сильные росы —льны будут серы и косы.
Стелят льны по росной траве.
На Марию вынимают цветочные луковицы.
Мария Магдалина — ягодница, попелуйница, сладостница.

Пошли девушки в лес по ягоды,     Ой ли, ой да люли, в лес по ягоды. Не за калиной, не за малиной — Все за черною за смородиной.     Ой ли, ой да люли, все за черною за смородиной. Все подруженьки понабралися, Только я, млада, не набрала ничего.     Ой ли, ой да люли, только я, млада, не набрала ничего. Не набравши, горько плакала, Горько плакала, подруг кликала.     Ой ли, ой да люли, подруг кликала. — Вы подруженьки, мои голубушки, Вы по горсточке, по пригоршенькам Вы дополните-ка мое лукошечко,     Ой ли, ой да люли, мое лукошечко! Как у вас ли у всех родны матушки — У меня ли, у младой, неродная мать, Неродная мать, злая мачеха.

Трофим — бессонник, поря усиленных работ, страды.
Хорошему хозяину день мал.
В страду одна забота — не стояла бы работа.
Если идет работа — спать неохота.
Жать — не дремать.
Долго спать—добра не видать.
Долго спать — с долгом встать.
На Трофима — калинники-малинники.

Над водой, водой стоит красной с бородой. (Калина.)

Красная рубашка, белый тюлелей. (Малина.)

Красная Матрешка, беленько сердечко. (Малина.)

Какого куста ягода, такого она и вкуса.
С малинника лыки не велики, да ягоды сладки;
а с калинника лык надерешь, да ягод в рот не возьмешь.

В саду ягода малина Принакрытая цвела, Цвет княгиня молодая С князем в тереме жила. А у князя был слугою Ванька-ключник молодой, Ванька-ключник, злой разлучник. Разлучил князя с женой. Князь дознался, догадался. Посадил Ваньку в тюрьму. — Уж вы слуги мои, слуги. Слуги верные мои. Слуги верные мои, Вы пойдите приведите Ваньку-ключника ко мне Дай ведут, ведут Ванюшку На шелковом пояску, Вот ведут, ведут Ванюшку, У Ванюшки ветер кудри вьет. — Ты скажи, скажи, Ванюша, Сколько лет с княжною жил? — Я с женою жил три года, А с княгиней девять лет, Только знает свет-княгиня Да подушка шелкова. (Владимирская обл.)

На горушке калина, На возморье малина. Молодая девчоночка Молодчика любила, За всю ночку до светочку За рученьку водила: — Пойдем, пойдем, девчоночка, Пойдем с тобой в огород; Пойдем, пойдем, девчоночка, Поговорим мы с тобою. (Орловская губ.)

Как на горке калина, как на горке калина, О, что ж кому дело, калина, Ну, кому какое дело, малина. Под горою малина, под горою малина, О, что ж кому дело, малина, Ну, кому какое дело, малина. Там девчонки гуляли, там девчонки гуляли, О, что ж кому дело, гуляли, Ну, кому какое дело, гуляли. Свет калину ломали, свет калину ломали, О, что ж кому дело, ломали, Ну, кому какое дело, ломали. На дорожку бросали, на дорожку бросали, Ну, что ж кому дело, бросали, Ну, кому какое дело, бросали. В офицера попали, в офицера попали, О, что ж кому дело, попали, Ну, кому какое дело, попали, Офицер-от молодой, офицер-от молодой, О, что ж кому дело молодой, Ну, кому какое дело, молодой. Ты возьми меня с собой, ты возьми меня с собой, О, что ж кому дело, ты с собой, Ну, кому какое дело, ты с собой. А я тебе слугою, а я тебе слугою, О, что ж кому дело, слугою, Ну, кому какое дело, слугою. А я тебе услужу, а я тебе услужу, О, что ж кому дело, услужу, Ну, кому какое дело, услужу. Овса, сена заложу, овса, сена заложу, О, что ж кому дело, заложу, Ну, кому какое дело, заложу, Овес, сено всё мое, овес, сено всё мое, О, что ж кому дело, все мое Ну, кому какое дело, все мое. Житье мое горькое, житье мое горькое, О, что ж кому дело, горькое, Ну, кому какое дело, горькое... (Нижегородская губ.)

Борис и Глеб — поспел хлеб.
Борис-Глеб — дозревает хлеб.
Бориса и Глеба — паликопна (гроза жжет копны),
поэтому в поле старались не выезжать,
за полевые работы не браться.
На Глеба и Бориса за хлеб не берися.

День калик перехожих.
По Анне судили о зиме.
Анна припасает утренники.
Если утренник холодный, и зима холодная.
Какова погода до обеда — такова зима до декабря;
какова погода после обеда — такова зима после декабря.
Муравьи увеличивают муравейники — жди холодной зимы.
Светлая и теплая погода предвещает холодную зиму,
если же идет дождь — зима снежная и теплая.

На Макария Нижегородская ярмарка именинница. (Открывается знаменитая Нижегородская Макаръевская ярмарка.)

Кочанный день. Вилки в кочаны завиваются.

На поле капустном — кочанов густо.
Хлеб да капуста лихого не попустит.
Не суйся к капусте, пока не припустят.
Ельник-березник — чем не дрова,
хлеб да капуста — чем не еда!
У хозяина без капусты брюхо пусто.
Капуста лучше пуста, хотя ести невозможно,
да в брюхе не порожно.
Капуста не пуста, сама летит во уста.

Сидит барыня Федосья, Прирастрепаны волосья. (Капуста.) Стоит поп низок, На нем сто ризок, Много одежек И все без застежек. (Кочан капусты.)

Пантелеймона называют Палий и боятся в этот день грозы.
На Пантелеймона грех возить хлеб и сено —
Пантелеймон сожжет.
Кто на Палея работает, у того гроза спалит хлеб.
Палий — пали копны. Палий спалит двор того,
кто возит в этот день копны на гумно.

«Чистил мужик навоз и нашел овсяное зерно; приходит к жене, у жены изба топится. Он говорит: «Ну-ка ты, хозяйка, поворачивайся, загребай-ка ты жар, сыпь это зерно в печь; выгреби из печи, истолки и смели, киселю навари, отлей в блюдо; вот я и пойду к царю, понесу блюдо киселю; ну, хозяйка, не пожалует ли нас царь чем-нибудь?»

Вот он и пришел к царю, принес блюдо киселю; царь его пожаловал золотой тетеркой. Пошел от царя домой; идет полем; берегут табун коней. Пастух его спрашивает: «Мужичок, где ты был?» — «Ходил к царю, носил блюдо киселю».—- «Чем тебя царь пожаловал?» — «Золотой тетеркою».—«Променяй нам тетерку на коня». Ну, променял, сел на коня и поехал.

Вот он едет: берегут стадо коров. Пастух говорит: «Где ты, мужичок, был?» — «Ходил к царю, носил блюдо киселю».— «Чем тебя царь пожаловал?» — «Золотою тетеркою».—«Где у тебя тетерка?» —«Я ее променял на коня».—«Променяй нам коня на корову».

Променял, ведет корову за рога; берегут стадо овец. Пастух говорит: «Мужичок, где ты был?» — «Ходил к царю, носил блюдо киселю».—«Чем тебя царь пожаловал?» — «Золотою тетеркою».— «Где золотая тетерка?» — «Променял на коня».— «Где конь?» — «Променял на коровку».— «Променяй нам коровку на овечку».

Променял, гонит овцу; берегут стадо свиней. Пастух говорит: «Где ты, мужичок, был?» — «Ходил к царю, носил блюдо киселю».—«Чем тебя царь пожаловал?» — «Золотою тетеркою».—«Где золотая тетерка?» — «Променял на коня».—«Где конь?» — «Променял на коровку».— «Где коровка?» — «Променял на овечку».— «Променяй нам овечку на свинью».

Променял, гонит свинью; берегут стадо гусей. Пастух спрашивает: «Где ты, мужичок, был?» — «Ходил к царю, носил блюдо киселю».— «Чем тебя царь пожаловал?» — «Золотою тетеркою».—«Где у тебя золотая тетерка?» —«Я променял на коня».—«Где конь?» — «Я променял на коровку».—«Где коровка?» — «Я променял на овечку».— «Где овечка?» —«Я променял на свинью».— «Променяй нам свинью на гуська».

Променял, несет гуська; берегут уток. Пастух говорит: «Мужичок, где ты был?» — «Ходил к царю, носил блюдо киселю».—«Чем тебя царь пожаловал?» — «Золотою тетеркою».—«Где золотая тетерка?» — «Я променял на коня».—«Где конь?» — «Я променял на коровку».— «Где коровка?» — «Я променял на овечку».—«Где овечка?» — «Я променял на свинью».—«Где свинья?» — «Я променял на гуська».—«Променяй нам гуська на уточку».

Променял, несет утку; ребята играют в клюшки. «где ты, мужичок, был?» — «Ходил к царю, носил блюдо киселю».—«Чем тебя царь пожаловал?» — «Золотою тетеркою».—«Где золотая тетерка?» — «Я променял на коня».—«Где конь?» — «Я променял на коровку».— «Где коровка?» —«Я променял на овечку».— «Где овечка?» — «Я променял на свинью».—«Где свинья?» — «Я променял на гуська».—«Где гусек?» — «Я променял на утку».—«Променяй нам утку на клюшку».

Променял, идет; пришел домой, клюшку поставил у ворот, а сам пошел в избу. Жена стала спрашивать; он рассказал все до клюшки. «Где клюшка?» — «У ворот». Она пошла, взяла клюшку да клюшкой-то возила, возила его: «Не меняй, не меняй, старый черт! Ты хоть бы утку принес домой!»11 августа.

Коли на Калинника туман —
припасай косы про овес с ячменем.
На Калинника туман — готовь закрому про овес с ячменем.

Около этого дня нередко бывают морозы, вредные для хлеба, остающегося на корню.

Пронеси, господи, Калинника мороком (туманом),
а не морозом.
На Калинов день не будет утренников,
так и Лупа (5 сентября) не заморозит.
Калина не закалинит, так и Лупа не залупит.
Если спелый овес во второй раз зазеленеет —
осень будет ненастной.
Сладка калина, как хорошо упарится.
Калина сама себя хвалила, что она с медом хороша.
Не видал ягоды сорок два года, а хоть бы и век,
так и нужды нет.

Сила хлеб силит.
На Силы и Силуяна рожь бывает пьяна
(полна зерном и клонится к земле).
Рожь, посеянная на Силу и Силуяна, родится сильно.
Если в это время дни стоят пасмурные и прохладные,
то дождя опасаться не должно
и работы могут продолжаться без остановки;
когда же душно и тягостно и насекомые особенно злы
и едки,то будет дождь.
Яровой сею — по сторонам гляжу;
ржаной сею — шапка с головы свалится, не подыму (некогда).,
На Силу ведьмы обмирают, опившись молока.

Спасовки — первые две-три недели августа (по старому стилю).

Первый Спас. На спасов день всё уже придет, все выжнем, как хорошо лето: и рожь, и жито —всё к спасову дни должно прийти. Хорошо лето, так хлеб в одну семь приходит (за семь недель). Две семи хлеб на полях не стоит: либо убьет его, либо дойдет, и его надо убирать (Пинежъе).

В большинстве районов начинался ранний посев озимой ржи.

Когда начинали сеять озимые, стаскивали ветхого старика с печи — старинного пахаря... Поддержали ему руку одни, потрясли ее другие: «Посей ты, дедушко, первую горсточку на твое стариковское счастье!»

Когда хлеб сеешь в погоду, больше родится приплоду.
В сырую погоду и в дождь не должно сеять ржи;
как обмочило оглобли, так и поезжай домой.
Если во время созревания малины первые ягоды
бывают крупные, то рожь следует сеять раньше;
при мелких же ягодах средний или поздний
посев ржи лучше.
Паши под озимь, сей озимь,
готовь гумна и овины.

На первый Спас защипывай горох.

Поспевает малина. Начинается заготовка лесной малины — старейшего лекарственного растения. В народе использовали не только сухие плоды (заваривали в виде чая при простуде), но и цветки малины, настой из которых применялся как противоядие против укусов змей и скорпионов; отваром цветков промывали воспаленные глаза, а водным настоем листьев полоскали горло при ангине.

Спешили собрать поспевшие ягоды черемухи — прекрасное средство, обладающее вяжущим, мочегонным и потогонным свойствами, употребляемое при желудочно-кишечных заболеваниях.

ЗАГАДКИ ПРО ЧЕРЕМУХУ

Не ломай меня, а влезь на меня, так начумкаешься.

Стоит кузенка вся в пуговках.

Платье потерялось — пуговки остались.

Черный маленький барашек, костяно брюшко.

Известная дразнилка о рыжем и красном бытует и как загадка о черемухе и рябине:

Черный красного спросил: «Чем ты бороду красил?» — «Я не краской, не замазкой, я на солнышке стоял, кверху бороду держал. А ты, черный, чем?» — «И я тоже на солнышке».

На Урале и в Сибири с первого Спаса начинают шишковать кедры.

Пчела перестает носить медовую взятку.
Пасечники заламывают (подрезывают) соты.

Считалось, что если пчельник не заломает сота, то соседние пчелы вытаскают весь мед. Строгим блюстителям народных обычаев и постникам разрешается только теперь есть мед. От этого и называют первый Спас медовым.

После освящения первого меда в церкви пчеляки разговляются свежим медом, пекут также пироги с пшенной кашей и медом.

Во что Макавеи, в то и разговенье (28 августа).
Дождь на Макавея — мало пожаров бывает.
На Макавеи собирают мак.
Черен мак, да смашен, и бела редька, да горька.
Не уродился мак, пробудем и так.
Семь лет маку не родило, а голоду не было.

Дикий мак употребляется как средство от ведьм. По народному верованию, стоит только этим маком обсыпать дом — и все козни ведьм окажутся недействительными.

ЗАГАДКИ ПРО МАК

Пал порошок, стал городок краше Казани, краше Астрахани.

Кину порохом, станет городом,
Красной Москвой, Белой Литвой.

Стрелочка-самоделочка,
сама строится, сама делается,
на стрелочке городок — семьсот воевод,
тысяча бухар, полтораста татар.

Под одним колпаком семьсот казаков.

Мертвым в землю упал, живым из земли встал,
красну шапку уронил и людей усыпил.

Росло-повыросло,
из земли повылезло,
алой лентой облупилося,
красным девушкам полюбилося.

Первый Спас—начало Успенского поста (до 28 августа), о котором говорят: Спасовка — лакомка, а Петровка (Петровский пост) — голодовка. В Петров пост, кроме луку, нет другой зелени для крестьян, а к Успенскому есть огурцы, арбузы, дыни и пр.

На первый Спас отлетают ласточки и стрижи.
Ласточка весну начинает, осень накликает.
Отцветают розы, падают холодные росы.
С первого Спаса — холодные росы.
Первый Спас — мокрый.
У первого Спаса всего в запасе: и дождь, и вёдро.
С первого Спаса и роса хороша.
На первый Спас олень копыто обмочил.
Редкую песню об олене, остудившем воду, приводит П. И. Мелъ-
ников-Печерский в романе «В лесах»:

На первый Спас бывают повсеместно крестные ходы на воду.

В Валдае (Новгородская губ.) принято было
после освящения воды на озере купаться в рубашках.
После водосвятия крестьяне купаются сами,
купают лошадей, а пастухи пригоняют с пастбищ
домашнюю скотину и вгоняют ее в реку.
На первый Спас святи колодцы.
Лошадей, как и весь скот,
обычно в этот день купают в последний раз.

Косят отаву. Кончают сенокосные работы.
Каков Степан, таков сентябрь.
На Степана поят лошадей через серебро,
то есть положив что-нибудь серебряное в воду.

Каковы Антоны-вихревеи, таков октябрь.
По Исаакию октябрь.
Если ветер с вихрями — ожидай снежную зиму.
На Исаакия вихри — к крутой зиме.
Идет полным ходом сбор лесной малины.

Семь отроков-сеногнои сено гноят.
Если дождь — всё сено сгниёт.
Как Авдотья, таков ноябрь.
На Евдокию срывают огурцы.
На Авдотью сбор малины — готовь плетенки.
Рясная малина — урожай на хлеб.

Каков Евстигней, таков и декабрь.
На пожне вечером, как солнце закатится,
так люди ревут (кричат). Если эхо далёко — то ведрие,
а если близко—как к дождю (Пинежье).
Одной рукой жни, другой сей.
Одно дело делай, другое ведай.
День прозевал—урожай потерял.
Дай срок, что умолот скажет.
На Евстигнея жнивы заклинали на все четыре стороны,
призывали мать сыру землю на помощь.

Лежит мужичок в золотом кафтане, подпоясан, да не поясом, сам встать не может — люди поднимают.
(Сноп.)

На четыре брата пятый кверху ногами посажен.
Четыре брата стоят под пятым,
головками в куче, а спинками врозь.
Девять братов под десятым на матери стоят.
(Копна, бабка снопов.)

Во время жатвы жнецы старались найти на одном стебле самое большое число колосьев. Если таковых найдется двенадцать, то он называется «житной маткой» или «спорыньей». Нашедшие эти колосья хранят их как зеницу ока в продолжение всего года, приберегая их к посеву, во время которого их рассевают первыми с твердой надеждой на получение от них обильного урожая.

По передаваемым из поколения в поколение правилам, жали всегда молча. Песни звучали по дороге в поле и с поля.

Уж я жала рожь высоку, Жала — не ленилася. Увидала я миленка, В лице изменилася.

Жали мы, жали, Жали, пожинали,— Жнеи молодые, Серпы золотые, Нива долговая, Постать широкая; По месяцу жали, Серпы поломали, В краю не бывали, В краю не бывали, Людей не видали.

Петровочка женка На свою нивку Раненько выходила, Дочек-лебедок, Невесток-перепелок С собой выводила. «Пожинайте, невестки, Пожинайте, дочки! Дочки-лебедки, Невестки-перепелки! Поутру раненько, Вечером поздненько,— Чтобы было с чего жити Добренько, ладненько». (Смоленщина.)

Пора жнейкам домой идти, Пора жнейкам домой идти. Потеряла заря ключи1 «А кто мои ключи найдет, За того замуж пойду». Отозвался старый старик: «Я твои ключи нашел».— «Пропадайте, мои золоты ключи, А за старого замуж не идти» (Псковская губ.)

¹Повторяется каждая строка

Не пойду домой, Я тут заночую, горя не почую, Не пойду домой. В меня дома Не родная мамка, не родненький татка, В меня дома. Не пытают, Что я заморилась, что я притомилась, Не пытают. А пытают, Много ли я сжала, много ли нажала, А пытают. Я жала, Жала не гуляла, снопы не считала, Я жала. Я нажала Девять копья жита, десятую пшенку, Я нажала, Наварила Девять бочек пива, десятую вина, Наварила. (Псковская губ.)

Моя постать широка, Моя мамочка далёко. У! Коли бы к этой постати Моя родная мати. У! Я б легла полежала, Она б дожинала. У! Рукавок под бочок, А другим накроюся. У! Я другим накроюся, Я никого не боюся. У! А ни свекра, свекрухи, Ни деверя, ни золовки. У! А ни деверя, ни золовки, Ни деверевой жёнки. У! (Брянская губ.)

Посылала меня мать, посылала меня мать, Посылала меня мать яровое поле жать. Я жать-то не жала, я жать-то не жала, Я жать-то не жала — на снопах пролежала. Тут Никита идет, тут Никита идет, Тут Никита идет, он орешки несет. Я не знаю, что мне делать, я не знаю, что мне делать, Я не знаю, что мне делать: ум за разум зашел. То ль орешки щелкать, то ль орешки щелкать, То ль орешки щелкать, то ль Никиту целовать?.. Я орешки щелкала, я орешки щелкала, Я орешки щелкала и Никиту целовала! (Пермская губ.)

Ой зелена, зелена         В поле трава, Что ж она зелена? —         —  Что коса не была. А молода, молода         У Андрея жена. Что ж она молода? —         —  Что во поле не была? Что во поле не была,         Она жита не жала. Сказывает молода         Своему мужу жена: «Запрягай, Андрюша,         Вороных коней! Поедем, Андрюша,         На нивку скорей, Поедем с тобою —         Мы прогуляемся, С молодыми жнеями         Мы повидаемся. Уж вы жнеи, вы жнеи         Мои молодые! Жнеи молодые,         Серпы золотые! Уж вы жните, жните,         Жните, не ленитесь, А обжавши нивку,         Пейте, веселитесь!

На Евстигнея едят сырой лук с хлебом, солью и квасом,
отчего бывают здоровы и имеют свежий вид лица.
В комнатах развешивают связки луковиц —
чтобы воздух очищался.
Убирают лук, я то репка не успеет высохнуть.

Какой второй Спас, такой и январь.
В этот день провожают закат солнца в поле с песнями.
Встреча осени. Осенины.

Не вечерняя заря занималась, занималася заря,— Полуночная звезда высоко взошла, высоко звезда взошла: Пора раздоброму молодцу с поля ехати домой. Уж вы слуги мои, слуги мои верные, Подайте мне тройку серо-пегих, серо-пегих лошадей! Сяду я, раздобрый молодец, я поеду погулять! Со всеми я, раздобрый молодец, со всеми простился; С одной-то я не простился, со пути-дороженьки назад воротился: «Ты прощай-прости, прощай, разлюбезная, ты размилая моя!»

Второй Спас — срывают спелые яблоки.
Пришел Спас — всему час: плоды зреют.
На второй Спас освящают яблоки и мед.
На второй Спас и нищий яблочко съест.

Существовала вера, что на том свете детям, родители которых до второго Спаса не едят яблок, раздают яблоки, а тем, родители которых пробовали яблоки, не дают. Поэтому многие взрослые, особенно те, у которых дети умирали, до второго Спаса считают за великий грех съесть яблочко.

До второго Спаса не едят никаких плодов, кроме огурцов.

Второй Спас всему час — шубу припас.
На второй Спас бери голицы про запас.
Становится холодно к ночи.

С этого времени считается самый лучший посев ржи, если погода тому благоприятствует.

Посей под погоду, будешь есть хлеб год от году.
Со второго Спаса засевай озими.
Ко второму Спасу поспевает яровое (Нижегородская губ.).
Рожь, посеянная при северном ветре,
родит крепче и крупнее.

В Каргопольском уезде Архангельской губ. 19 августа справляли «Горохов день»: одевшись в праздничное платье, шли на гороховое поле, потчевали друг друга. Конечно, звучали и «гороховые» песни.

¹Припев повторяется после каждых двух строк.

Станемте, робятушки, горошек сеяти, да!         Ты горох мой, горох,         Зеленый, молодой,         Со гороховиною горох!2 Станемте, робята, горошек молотить, да! Как бы нам, робята, горошек помолоть, да? Станемте, робятушки, шаньги творить, Станемте, робята, шаньги пекчи. Честным-то господам — все по шанёжке, Молодым-то молодцам — шаньги с маслицем, Красным-то девицам — с медом, с сахаром, Старым-то старушкам — с пресным молоком! (Вологодская губ.)

²Припев поется после каждой строки.

В Вологодской губ. долго сохранялся «обычай всеобщих разговен горохом: отслужив в поле молебен, крестьяне всем селом устремляются на гороховое поле и до самого вечера лакомятся зелеными стручками, не различая своей полосы от чужой. Эти гороховые разговены составляют истинный праздник и величайшее наслаждение для деревенской детворы, которая целый день ныряет в зеленых кустах и наедается до того, что под конец уже на животе переползает с полосы на полосу».

Начинается отлет журавлей.
Кто как хочет, а журав со Спаса.

«У одного мужика много было гороху насеяно. Повадились журавли летать, горох клевать. «Постой,— вздумал мужик,— я вам переломаю ноги!» Купил ведро вина, вылил в корыто, намешал туда меду; корыто поставил на телегу и поехал в поле. Приехал к своей полосе, выставил корыто с вином да с медом наземь, а сам отошел подальше и лег отдохнуть. Вот прилетели журавли, поклевали гороху, увидали вино и так натюкались, что тут же попадали. Мужик — не промах, сейчас прибежал и давай им веревками ноги вязать. Опутал веревками, прицепил за телегу и поехал домой.

Дорогой-то порастрясло журавлей; протрезвились они, очувствовались; стали крыльями похлопывать, поднялись, полетели и понесли с собою и мужика, и телегу, и лошадь. Высоко! Мужик взял нож, обрезал веревки и упал прямо в болото. Целые сутки в тине сидел, едва оттуда выбрался. Воротился домой — жена родила, надо за попом ехать, ребенка крестить. «Нет,— говорит,— не поеду за попом!» — «Отчего так?» — «Журавлей боюсь! Опять понесут по поднебесью; пожалуй, с телеги сорвусь, до смерти ушибусь!»...»

Пимены-Марины — не ищи в лесу малины.
Спустя лето по малину в лес не ходят.
День прошел — все свое с собой унес.
Быть-то оно было, да нас при том не было.
Если аисты готовятся к отлету, осень будет холодной.

Каковы Мироны, таков январь.
Мироны-ветрогоны пыль по дороге гонят,
по красном лете стонут.
Ветрогоны пыль погнали по белу свету,
зарыдали по красну лету.
Ранние иней в конце лета — к урожаю будущего года.

ЗАГАДКИ ПРО ВЕТЕР

Без рук, без ног, а ворота отворяет.

Без рук, без ног по полю скачет, в село помчится, в двери стучится...

Без рук, без ног, по полю рыщет, поет да свищет, деревья ломает, к земле траву приклоняет.

Расходится детина — удержу нет, уляжется — не видать, не слыхать.

Никто меня не видит, а всякий слышит.

Свищет, гонит, вслед ему кланяются.

У батюшки жеребец — всему миру не сдержать; у матушки коробья — всему миру не поднять; у братца кушак — всему миру не скатать. (Ветер, земля, дорога.)

На Лаврентия смотрят в полдни на воду: коли тиха,
то осень будет тихая, а зима без вьюг.

Полагают, что в ночь на мученика Евпла на могилах ходят разные привидения: слышны свист, вой и песни, и бегает белый конь.

«Случилось одному ремесленнику поздним вечером ворочаться домой из чужой деревни, с веселой приятельской пирушки. Навстречу ему старинный приятель — лет с десяток тому, как помер. «Здоров!» — «Здравствуй»,—говорит гуляка и позабыл, что знакомый его давным-давно приказал долго жить. «Зайдем ко мне; хватим еще по чарке, по другой».— «Пойдем; на радостях, что свиделись, можно выпить!» Пришли в избу, пьют-гуляют. «Ну прощай! Пора домой идти!»— «Постой, куда теперь идти? Переночуй со мной».— «Нет, брат, и не проси — нельзя; завтра дело есть, так надо пораньше быть дома».—«Ну, прощай! Да что тебе, пешком идти? Лучше садись на мою лошадь, живо довезет».— «Спасибо, давай!» Сел верхом и понесся — что твой вихрь летит! Вдруг петух запел!.. Страшно: кругом могилы, а под ездоком надгробный камень!»

«В стародавние годы жили-были в одной деревне два молодых парня; жили они дружно, вместе по беседам ходили друг друга за родного брата почитали. Сделали они между собой такой уговор: кто из них станет вперед жениться, тому звать своего товарища на свадьбу; жив ли он будет, помрет ли — все равно. Через год после того заболел один молодец и помер; а спустя несколько месяцев задумал его товарищ жениться. Собрался со всем сродством своим и поехал за невестою. Случилось им ехать мимо кладбища; вспомнил жених своего приятеля, вспомнил старый уговор и велел остановить лошадей. «Я,— говорит,— пойду к своему товарищу на могилу, попрошу его к себе на свадьбу погулять; он был мне верный друг!»

Пошел на могилу и стал звать: «Любезный товарищ! Прошу тебя на свадьбу ко мне». Вдруг могила растворилась, покойник встал и вымолвил: «Спасибо тебе, брат, что исполнил свое обещание! На радостях взойди ко мне; выпьем с тобой по стакану сладкого вина».— «Зашел бы, да поезд стоит, народ дожидается». Покойник отвечает: «Эх, брат, стакан ведь недолго выпить». Жених спустился в могилу; покойник налил ему чашу вина, он выпил — и прошло целое сто лет. «Пей, милый, еще чашу!» Выпил другую — прошло двести лет. «Ну, дружище, выпей и третью да ступай с богом, играй свою свадьбу!» Выпил третью чашу — прошло триста лет.

Покойник простился со своим товарищем; гроб закрылся, могила заровнялась. Жених смотрит: где было кладбище, там стала пустошь; нет ни дороги, ни сродников, ни лошадей, везде поросла крапива да высокая трава. Побежал в деревню — и деревня уж не та: дома иные, люди все незнакомые. Пошел к священнику — и священник не тот; рассказал ему, как и что было. Священник начал по книгам справляться и нашел, что триста лет тому назад был такой случай: в день свадьбы отправился жених на кладбище и пропал, а невеста его вышла потом замуж за другого».

На Михея дуют ветры-тиховеи — к ведреной осени;
на Михея буря —к ненастному сентябрю.
Тихий ветер в сад — сухая осень в лес.
Михеев день с бабьим летом бурей-ветром перекликается.
Средний срок начала листопада.

Ласточки отлетают.
Начало молодого бабьего лета (до 11 сентября).
С Успенья солнце засыпается.
Молодое бабье лето начинается, а солнце засыпается.
На Успенье огурцы солить,
на Сергия (8 октября) капусту рубить.
Озимь сей за три дня до Успенья и три после Успенья.
До Петрова дни взорать, до Ильина заборонить,
до Спаса посеять.
До Успенья пахать — лишнюю копну нажать.

Успенье —-дожинки.
Успенье — окончание жатвы, складчины, братское пиво.

Акулина, тетушка, Тяжела работушка. Все покосы, нивушка, Болит моя спинушка.

Как по осени ломала Красную калинушку, Во полях снопы вязала — Надломила спинушку.

Жала я с утра до ноченьки Пшеницу да овес, Только девке хлеба белого Поесть не удалось.

Девушки вы, девушки, Молоденькие жнеюшки, Дожинайте в поле рожь, Придет к вам скоро молодежь.

Оканчивается уборка и посев озимого хлеба. Начинается Успенский пост. «Однако ж на это нечего смотреть: лучше работать, чем хлебу в поле лежать да по-пустому пропадать».

Пост Успенский называется спожинками.
Закончив жатву, женщины приговаривали: «Кто пахал—тому силку, а кто сеял— тому две, а кто жал —тому все».

По завершении работ, жнеи катались по ниве со словами:

Друг друга поздравляли с окончанием жатвы:

По старому общерусскому обычаю на поле оставляли небольшую горсть несрезанных колосьев, перевязывали их лентой — «завивали бороду» — и приговаривали: «Дай бог, чтобы на другое лето был хороший урожай!»

Вейся, вейся, борода, Бородушка, вейся, Сусек, наполняйся!

Оставляя несколько несжатых колосьев, жнеи надеялись
вернуть земле силу, потраченную ей на выращивание урожая. Чтобы усилить это действие, «бороду» украшали (перевязывали) лентой, свивали в венок, пригибали его к земле и слегка присыпали землей, прикапывали; под эти стебли клали хлеб с солью, низко кланялись и скрепляли сделанное словами:

—  Вот тебе, Илья, борода, на лето уроди нам ржи да овса!

—  Батюшка Илья-борода! Уроди ржи, овса, ячменя и пшеницы!

Нивка, нивка, Отдай мою силку! Ну я тебя жала, И силку потеряла! Жнивка, жнивка, Отдай мою силку На яровинку, На овес, на гречиху, На конопельки! Чтоб мне постараться, Конопелек набраться!

Последний сноп молча жали. Девушки жали сноп-молчанушку: если заговорят, жених будет слепой (Костромская губ.).

Последний сноп связывается специально сделанным свиточком, хозяйка присаживается на сноп и приговаривает: «Ржица-матушка, народи на лето получше этой, а если такой, то не надо никакой».

Последний сжатый сноп — «именинник», он пользуется особым почетом: его наряжают в сарафан или обвивают ситцевыми платками и с песнями несут на пир честной, называемый «складчинами» или «братчинами», так как устраивается он на собранные со всего мира деревенские деньги.

Последний сноп ставят на тябло, под иконы. Затем делают из яиц пожинальницу (яичницу). Последний сноп овсяной жнивы на Покров скармливают скотине или дают курам, овцам, свиньям, коровам и лошадям — всем по горсточке (Костромская губ.).

Во многих местах последний сноп сохраняется до Нового года.

Наиболее рельефно товарищеское начало проявляется в так называемых «выжанках», во взаимопомощи при окончании жатвы. Единственным вознаграждением лиц, явившихся на «выжанку», служит угощение... Заранее оповещается, что у такого-то тогда-то будет «выжанка»... Женщины охотно идут на «выжанку», имея в виду несколько повеселиться в разгар полевых работ, обеспечить себе подобную же помощь.. Работают с песнями и шутками, один другого подбодряя. Успех работы при этом бывает настолько велик, что иные оставляют к «выжанке» добрую половину всей своей жатвы (Архангельская губ.).

Когда возвращались с поля, входя в дом, говорили:

Жнеи передавали хозяину с хозяйкой венок, сплетенный из колосьев. Венок этот хранился в переднем углу избы.

В конце застолья благодарили хозяина с хозяйкой за угощение:

Выше-выше ясный месяц За всех облаков, Лучше-лучше наш хозяин За всех мужиков!

Он умеет, он умеет Поле полевать, Он умеет, он умеет Жнеек чествовать. (Смоленщина.)

В конце дня, прощаясь, исполняли последнюю песню:

29 августа. Третий Спас, ореховый.

К этому дню поспевают орехи.

ЗАГАДКИ ПРО ОРЕХ

Ласточки отлетают в три раза, в три Спаса.
Если журавль отлетит к третьему Спасу,
то на Покров будет морозно.
Первый Спас—на воде стоят;
второй Спас — яблоки едят;
третий Спас—на зеленых горах холсты продают
(Нижегородская губ.).

В селе Зеленые Горы Нижегородского уезда начиналась ярмарка, на которую привозили холсты. Третий Спас вообще часто называют «Спасом на полотне», «Спасом на холстах», «холщовым Спасом», во-первых, оттого, что в этот день церковь праздновала перенесение Нерукотворного образа Спасителя, то есть того куска ткани, на котором, по библейскому преданию, отпечатался нерукотворно лик Иисуса Христа; во-вторых, в деревенском быту данный праздник отмечался торгом полотнами, холстами.

Третий Спас—«хлебный»: пекут пироги из нового хлеба.
Третий Спас хлеба припас.
На Севере варят толокно,
говорят о прошедшем и будущем урожае.

Флор и Лявёр — кончай посев ржи. Дожинки, досевки.
После этого дня посев ржи считается запоздалым.
Коли до Флора не отсеешься — фролки и родятся (цветочки).
Флоры — голы.
Смотрели у полыни корни: если побеги корня толсты —
следующий год будет урожайным.
Огурцы солят.
Фрол-Лавёр — конский праздник.
Лошадей по общему и неизменному правилу кормят
в полную сыть
и ни в коем случае на них не работают,
даже на скачках седлать лошадей не принято.
В день мучеников Флора и Лавра не выжигают тавра.
На Фрола и Лавра на лошадях не работают,
а то падеж будет.
Умолил Фрола и Лавра, жди лошадям добра.
Фрол и Лавёр до рабочей лошади добёр.
Лошадей купали, завивали лентами их хвост и гривы
В этот же день пекли особое печенье с изображением
конского копыта и отдавали его священнику
На Флора и Лавра лошадей кропят святой водой.

С Флора и Лавра начинаются осенние утренники
С Фролова дня засиживают ( т. е. работают при огне)
ретивые, а с Семена (14 сентября)—ленивые

Крестьяне Варнавинского уезда Костромской губернии обычай завивать бороду Илье и Николаю-угоднику приурочивали к дню Флора и Лавра «В конце жатвы, на последнем месте жнивы, последний «мирский сноп» всей семьей жнут молча., (молчать не будут — скотина зимой будет реветь)». Затем все садятся и закусывают, после чего «большуха завивает несжатые волотки, но не голой рукой, а с прихваткой завивает (или с полой), то есть спускает рукав рубахи и, прихватив его, завивает волотки по солнышку». Оставленному кустику — «бороде» кланяются, потом, перекрестившись, кувыркаются через голову со словами:

—   Оржаная жнивка, подай мою силу на овсяную жниву!

Или, если дело происходит на овсяной жниве:

—   Овсяная жнива, подай мою силу на молоченье!

Иногда, «завив бороду и положив хлеба под бороду, делают из горсти ржаной соломы или из ржаной жнивы «шапку Илье» — снопик, которым, раздвинув его посередине, накрывают «бороду» со словами:

—   Вот тебе, Илья, соломенная борода, а на будущий год уроди нам хлеба грода (много)!

Или:

—   Вот тебе, Илья, борода, а мне овсяная копна!»