Сайт <<< Предыдущая Оглавление Следующая >>>


X. ДРЕВНЯЯ КРИТИКА ГЕЛИОЦЕНТРИЗМА

Хотя гелиоцентрическая система мира в древности и не получила распространения, величайшие авторитеты античной науки, стоявшие на геоцентрической точке зрения, не замалчивали учения о движении Земли. Они, видимо, не решались полностью игнорировать его. Например, Аристотель, значительную часть своей книги «О небе» посвятил изложению и критике учения некоторых пифагорейцев, давая при этом понять, что представление о поступательном движении земного шара имело влиятельных сторонников. Аристотель ясно постигал возможность объяснения видимого движения звезд либо движением небесной сферы, либо движением Земли, но от последней мысли он решительно отказался.

Параллактическое смещение неподвижных звезд.

Параллактическое смещение неподвижных звезд. Полукруг изображает небосвод, а E1, E2, E3, E4 — орбиту Земли. Когда Земля занимает положение Е1, находящийся на Земле наблюдатель должен увидеть звезду S в точке S1; когда Земля занимает положение Е2, звезда должна быть видна в точке S2; положениям Земли в точках Е3 и Е4 должны соответствовать положения звезды в точках S3 и S4. Таким образом, звезда должна описывать на небосводе круг S1, S2, S3, S4 в направлении, противоположном движению Земли по орбите. Это кажущееся движение неподвижных звезд называется параллактическим смещением.

У Аристотеля мы встречаем возражение против мнения о существовании поступательного движения Земли, — возражение, которое казалось решающим на протяжении почти двух тысячелетий. Он считал, что перемещение Земли по ее орбите должно было бы вызывать кажущееся, так называемое параллактическое смещение звезд, подобно тому как перемещение человека на земной поверхности вызывает смещение одних предметов относительно других.

Действительно, при поступательном орбитальном движении Земли неподвижные звезды должны описывать на небесном своде большие или меньшие круги и являться наблюдателю каждый раз на другом месте, т. е. иметь определенный параллакс. А так как такого смещения звезд никто не наблюдал, то Аристотель рассматривал это, как неопровержимое доказательство неподвижности Земли.

Впервые параллактическое смещение некоторых звезд удалось обнаружить лишь в 1838 г.1. Это дало не только доказательство годичного движения Земли, но и позволило определить расстояние до ближайших к нам звезд.

У Птоломея целая глава его «Альмагеста» занята подробным опровержением представления о движении Земли. Как и Аристотель, он не называл по именам представителей критикуемых им учений, однако ясно видно, что прежде всего и главным образом он имеет в виду наиболее выдающегося сторонника этих учений — Аристарха Самосского. Соображения Птоломея противники Коперника и Галилея упрямо повторяли вплоть до эпохи Ньютона.

Птоломей совершенно правильно считал доказанным, что Земля представляет собой всего-навсего точку в сравнении с небесным пространством. Но отсюда он сделал неправильный вывод, что «Земля не может сделать какого-либо движения вкось». Это заключение об ее неподвижности он подтверждал не только отсутствием параллактического смещения звезд, но и аристотелевским учением о действии тяжести, Птоломей пишет:

«Легкие тела уносятся к окружности; нам кажется, что они уходят вверх, потому что верхом мы называем пространство, находящееся над нашими головами... Тела, твердые и составленные из тяжелых элементов, направляются, напротив, к середине как центру: нам кажется, что они падают вниз, потому что все находящееся под нашими ногами, в направлении к центру Земли, мы называем низом; эти тела, разумеется, будут скопляться около центра, вследствие противоположного действия их удара и их трения. Итак, понятно, что вся масса Земли, столь большая по сравнению с падающими на нее телами, может принимать их, не получая ни малейшего колебания ни от их веса, ни от их скорости. Поэтому, если бы Земля имела движение общее со всеми другими тяжелыми телами, то, очевидно, вследствие своей массы она опередила бы эти тела, оставила бы всех животных, а равно и прочие тяжелые тела без всякой поддержки на воздухе, а наконец скоро и сама выпала бы из неба. Таковы последствия, к которым мы пришли: нелепее и смешнее нельзя себе вообразить».

Что же касается суточного, т. е. вращательного, движения Земли, то, не отрицая того, что это движение позволяет объяснить небесные явления, Птолемей пытался опровергнуть его при помощи такого соображения: «Существуют люди, которые утверждают, будто бы ничто не мешает допустить, что небо неподвижно, а Земля вращается около своей оси от запада к востоку, и что она делает такой оборот каждые сутки. Правда, говоря о светилах, ничто не мешает для большей простоты допустить это, если принимать в расчет только видимые движения. Но эти люди не сознают, до какой степени смешно такое мнение, если присмотреться ко всему, что совершается вокруг нас и в воздухе. Если мы согласимся с ними, — чего в действительности нет, — что самые легкие тела вовсе не движутся или движутся так же, как и тела тяжелые, между тем как, очевидно, воздушные тела движутся с большей скоростью, чем тела земные; если бы мы согласились с ними, что предметы самые плотные и самые тяжелые имеют собственное движение, быстрое и постоянное, тогда как на самом деле они с трудом двигаются от сообщаемых им толчков, — все-таки эти люди должны были бы сознаться, что Земля вследствие своего вращения имела бы движение значительно быстрее всех тех, какие происходят вокруг нее, ибо она совершала бы такую большую окружность в такой малый промежуток времени. Таким образом, тела, которые не поддерживали бы Землю, казались бы всегда двигающимися по противоположному с ней направлению, и никакое облако, ничто летящее или брошенное никогда не казалось бы направляющимся к востоку, ибо Земля опередила бы всякое движение в этом направлении».

Как видно, представление о неподвижности Земли в центре вселенной Птоломей высказывал на основе не философско-религиозных, а физико-механических воззрений своего времени, хотя физика и механика находились тогда в самом зачаточном состоянии и не могли дать ему правильной руководящей нити. Главным аргументом Птоломея против годового движения Земли является то, что если бы Земля носилась в пространстве, то предметы от нее якобы отрывались. Точно так же основное возражение Птоломея против суточного движения Земли сводится к тому, что если бы земной шар вращался с запада на восток, то все находящиеся в воздухе предметы — облака, птицы, брошенные вверх тела и пр. — падали бы к западу, чего, однако, мы не замечаем. Он обнаруживает, правда, ясное понимание того, что некоторые небесные явления могут быть кажущимися и что суточное движение небосвода можно с одинаковыми успехом объяснить как движением звезд, так и вращением Земли; хотя Птоломей и называл представление о неподвижности неба и о вращении Земли «смешным», ой все же отмечает, что оно отличается «большой простотой» и что ему с астрономической точки зрения «ничто не мешает». Однако Птоломей склонялся к заключению, что гораздо легче приписать движение звездам, которые, повидимому, являются телами очень легкой природы, чем твердой и тяжелой Земле. Кроме того, он указывал на большую трудность представить себе Землю, обладающей быстрым движением, совершенно не воспринимаемым нашими чувствами.

Из приведенных выше слов Птоломея ясно видно, что с астрономической точки зрения Птоломей не мог найти никаких возражений против допущения движения Земли. Он отвергал учение о двойном движении Земли не столько с точки зрения астрономии, сколько с точки зрения аристотелевой физики. При этом он прибегал к «физическим» аргументам аристотеликов, представляющим странную смесь истины и заблуждения. Главным аргументом долгое время было действие центробежной силы, которой приписывалось гораздо большее значение, чем она имеет в действительности. Исходя из неправильного представления о действии этой силы, Птоломею и прочим аристотеликам казалось несомненным, что никакое тело не могло бы оставаться на поверхности Земли при ее вращении, подобно тому «как муха не удержалась бы на поверхности вращающегося волчка».

Копернику и в особенности Галилею приходилось специально заниматься разбором этого положения, которое казалось геоцентристам совершенно очевидным. Учение о движении Земли могло восторжествовать лишь после окончательного опровержения учения Аристотеля и его многочисленных последователей о действии тяжести и о движении. Это было сделано главным образом Галилеем после опубликования книги Коперника о гелиоцентрической системе мира.

Следует также учесть, что одной из основных причин, мешавших древним ученым признать учение о движении Земли, является то обстоятельство, что у них не было ясного представления об относительности всякого движения. Под влиянием астрономических идей Коперника и механических открытий Галилея мы уже давно свыклись с мыслью, что всякое движение есть перемещение по отношению к чему-нибудь, т. е. к определенному телу или к некоторой среде (как теперь говорят, по отношению к определенной «системе отсчета»). Для древних же это было непостижимо, так как всякое воспринимаемое движение они считали не относительным, а окончательным и, следовательно, абсолютным.

Древним астрономам казалось простым и естественным, что земной наблюдатель неподвижен, а небесные тела движутся вокруг него: они не могли (вследствие медленности тогдашних средств передвижения и других причин) представить себе, как изменится картина движения светил, если выключить из нее некоторое движение и допустить, что оно принадлежит самому земному наблюдателю. Поэтому древним оставалось лишь придумывать такие механические (правильнее — кинематические) «модели», которые соответствовали бы наблюдаемым небесным явлениям, — они старались «спасти явления», т. е. уложить их в некоторую геометрическую схему. Повидимому, образцом такой «модели» (механического прибора) являлся тот «планетарий», который был построен Архимедом в Сиракузах и при завоевании этого города римлянами был перевезен в Рим в качестве добычи (описание этого прибора до нас не дошло).

Гелиоцентрическое мировоззрение Аристарха было окончательно отброшено в мрачную и долгую эпоху, называемую средневековьем. Это учение получило дальнейшее развитие и легло в основу новой астрономии только в эпоху Возрождения, когда наука о небе приобрела крупнейшее общественное значение.


Сайт <<< Предыдущая Оглавление Следующая >>>
статистика сайта
Hosted by uCoz